Попразднество Введения. Праздник в иконах.

Автор: Ирина Высоковская

Дата публикации: 05.12.2015

Праздники дарованы Богом, установлены Церковью для верующих…И мы должны воспринять смысл их, причаститься к событию: для этого они и предназначены. Если же их не воспринимаем, то это от нашей духовной бедности. Но нищим приходит на помощь богатая Церковь…

Праздник в иконах
Митрополит Вениамин Федченков «Размышления о Двунадесятых праздниках. Введение»

«…..Мне пришлось видеть несколько изображений. Самое простое представляет только четырех лиц: Иоакима и Анну, Деву Марию и Захарию, то есть главных действующих лиц, — и самую суть события, без особенных частных подробностей или особых мыслей. Но в монастыре Студеница [я] изучал смысл посвященной этому празднику [иконы]. Опишу подробно изображение. Слева и справа на плане изображения — город, дом, стены. Это Иерусалим и отеческий дом Марии. Все это ныне оставляется ради Бога. На самом краю Иоаким; немного впереди него Анна. Значит, родители позади всех, — и их оставляет Посвященная Богу. О чем-то они беседуют. Анна обратилась лицом почти назад и слушает; а Иоаким говорит, жестикулируя руками. Лица у обоих серьезные, но не печальные. И является лишь предположение: может быть, они дивятся тому, что Захария отворил врата во святое святых и собирается, по-видимому, вводить туда их Отроковицу? А может быть, у отца был последний, столь естественный, момент жалости расставания с единственным утешением; и на мгновение застыл в такой неопределенности чувства, в недоумении раздвоенности.

Введение во храм Пресвятой Богородицы. Фреска. Студеница ХIV век.

Если изображается здесь состояние раздвоенности, то не нужно удивляться, что в богослужении мы не находим и намека на то; потому что богослужение всегда строже, ответственнее, чем иконопись. Последняя нередко берет материал из апокрифических источников и вообще позволяет себе больше свободы. Кроме того, и в богослужении не все записывается, что было у святых,— особенно умалчивается человеческое и прославляется Божие, Божественное в человеке. На то и богослужение. А иконопись нередко и касается этого человеческого, стараясь восполнить недостающий момент или пояснить более естественно чистое.

Но пока он недоумевает, —идя, впрочем, —процессия, не останавливаясь, двигается: естественные родительские чувства не [могут] остановить Божия Провидения и духовных решений.

Непосредственно к ним примыкает группа из семи дев, провожающих Богородицу. Они все уже взрослые. Одеты в простые туники, с полуголыми руками: символ чистоты, невинности. В руках — свечи.

Волосы на голове открыты и распущены (распущенная коса — признак девственности). В косу сверху вплетена белая «пантлика», вроде ленты: знак той же чистоты даже в помыслах. Таковы фигуры. А седьмая одета особенно: на голове ее покрывало — знак чистоты, святости. Туника, ее нижняя одежда расшиты драгоценными камнями и раскрашены; внизу широкий, тяжелый бордюр: знак Всецарицы (обшивка). А поверх туники она носит еще иметион, это вроде наших халатов с рукавами. Голова сверху покрыта бордовым платом: символ материнства, воплощения, крови, матери; и теперь все это говорит, что данная особа — лицо высшее, чем остальные девы. Она сама девственница, но уже переходящая в матерь. Голых рук уже не видно под иметионом; ибо такая открытость прилична лишь молодым девушкам, но уже не матерям.
Между родителями и Отроковицей стали стеной девы, во главе с строгой начальницей. И теперь уже больше власти у этой последней, чем у родной матери.

Далее маленький промежуток между девами и Богоотроковицею: это знак отличия Ее от них; Она — выше всех: «Истинно высши всех еси, Дево чистая». Маленького роста, еще трехлетнее дитя, но одета в полные одежды.

Она и Дева — но готовится быть Матерью Божией. Лицо Ее совершенно решительное, спокойно-твердое; очи устремились только вперед, на Захарию. Она забыла все, оставленное позади. Она маленькая телом, но и по одежде, и по лицу совершенно зрелая «Матерь» — этим изображены образно слова церковной песни: «Трилетствующая телом, и многолетствующая духом…» (5-й тропарь 3-й песни 2-го канона). Руки Ее закрыты покрывалом,— но протянуты вперед; это означает высшую степень хранения Своей чистоты: Она даже священнику не позволяет коснуться к обнаженным перстам Ее; а пусть ведет Ее, имея между своими и Ее руками покрывало.

Священник Захария (иногда он в службе называется: «великий архиерей»), глубокий старец, в облачении, протягивает к Ней руки,— «принимает» Посвященную. Лицо Его благоговейно строго; ни лишнего следа улыбки взрослого человека при виде новопосвященной «девочки» (как это бывает в женских монастырях, при виде «крошек» в черных подрясниках). Здесь все — чрезвычайно ответственно! Идет не простая девочка,— «пронареченная Всецарица».

Тотчас же за ним отворенные врата во святилище и далее — во святое святых… В глубине, на правом краю изображения, мы видим престол; на нем восседает — знак царственного величия — обрученная Царица, Богоотроковица; все в той же полной одежде: никогда никакой опрощенности, всегда всецелая собранность души. Под ногами у Нее расшитая подушка, — как у царей подножие. Над головой Ее кивот, или сень,— кои бывают иногда и доселе над престолами.
Это Она — во святом святых.

Слева летит к Ней архангел Гавриил и подает Ей небесный хлеб. Она даже от архангела даже небесного хлеба не принимает открытыми руками — а все через покрывало; лишь немного наклонилась, пригнула голову, и смотрит внимательно — величайшая трезвенность души.

Здесь Она и воспитывается в такой чрезмерной сохранности двенадцать лет…»

Об авторе: Митрополит Вениамин Федченков
Правмир.ru
Псково-Печерский монастырь
Псково-Печерский патерик

Просьба соблюдать правила уважительного тона. Ссылки на другие источники, копипасты (большие скопированные тексты), провокационные, оскорбительные и анонимные комментарии могут быть удалены.

Вы можете поделиться этой статьей в сети:

0 0

1 168